[SIZE=+1][COLOR=brown]Если нас представить (кстати, это очень легко) – надо представлять так – вид сверху, мы лежим вдвоем на диване, я курю. Он тоже.… Каждый думает о своем, медленно выпуская дым губами. Я смотрю в потолок, и вы видите моё лицо. Спокойное, отрешенное, задумчивое. О чём я в этот момент думаю? Ни о чем не думаю. Пустота какая-то внутри… Вот так молча лежим и курим. Нет-нет, мы в одежде, и ничего такого. За окном зимний вечер, идет снег, но это в кадр не попадает, вы ведь сверху смотрите, вам не видно. И мне не видно, а я в потолок смотрю, снег идет сам собой. Вот Он встает, подходит к окну, отдергивает тюль и смотрит задумчиво вдаль. Я поднимаюсь почти одновременно с ним, так же подхожу к окошку, открываю форточку, протягиваю руки в окно, снежинки тут же садятся на мои теплые руки. За окном шумит улица - яркая как цыганка, в сиреневом кружеве заката с блестками фонарей. Красиво.
Теперь вы видите нас со стороны, ракурс такой - в окне – и он, и я. И вы тут понимаете, что мы живем в разных комнатах, в разных квартирах, в разных городах, и если уж на то пошло, то и в разных мирах - с некоторого времени наши миры больше не пересекаются.
Кто мы? Мы просто двое. Мы реальны. Мы такие же, как все, и лишь немного отличаемся от всех – мы неисправимые романтики, немного даже странные люди, так и не решившиеся соединить свои миры.
- Привет.
-Привет, я в аэропорту, я беру билеты к тебе, милая…
- А я на концерте. (Света Сурганова на сцене, в паре метров от меня, красивая и нежная, поёт песню о любви. Смотрит на меня с укоризной, ведь я сижу с телефоном, и совсем ее не слушаю… «Над каштановым побегом, в переплетах Мураками… люблю тебя огромным небом, я хочу любить тебя руками…»)
- Слушай, прости, не прилетай, давай всё закончим, я не хочу больше ничего, прости, прости меня…
Положила трубку и посмотрела на Свету. Она посмотрела на меня и я заплакала… «Улетаешь, улетаешь… Над каштановым побегом, в переплетах Мураками». Та песня до сих пор как нож для меня. Как шла с концерта не помню, ничего не помню, сидела в такси, раздавленная своей глупой решимостью, или трусостью… Дома с концерта меня ждал муж.
Когда говорят, что нельзя вернуть былое, я не верю. Весной, после тяжелого развода, снова написала ему, попросила понять и простить. Молчал он долго, но всё-таки ответил. Стали снова переписываться, делиться с друг другом. Сначала мелочами, потом и как водится, и сокровенным. Время пролетело быстро. Теперь о встрече никто не заводил разговора. Жизнь успокоила нас, проблемы сделали нас какими-то плоскими фигурами, почти тенями в чьем-то хороводе. Слушать себя никто из нас не хотел, но через полгода я таки не выдержала и решилась ехать к нему. Опять телефонные разговоры, по дороге на вокзал за билетами и по дороге назад. Почему-то все обсуждения свелись к тому, что я буду делать в его доме, когда он будет на работе, и где я буду спать, диван-то ведь у него один… Перед отъездом голос в телефонной трубке стал неуверенным, что-то было не так. Сделав все свои дела в столице, и идя на вокзал на поезд до его города, я не смогла. Я просто не смогла. Села на чемодан, и всё. Взяла билеты домой. Позвонила и извинилась. Сказала, всё равно по работе переводят в столицу, встретимся и не раз. Через месяц я уже жила в столице. Звонил часто. Сказал как-то раз, что до столицы ехать далеко, некогда, да и остановиться негде. Я тактично промолчала. Я ждала чего-то большего, романтичного, чем мне предложили. Все эти мелочи – дорогие гостиницы, дальняя ко мне дорога… Голос в трубке дрожал. Он тянул время. Я подумала, что просто не может сказать, что не приедет. Не хочет. Не нужна. Через несколько дней написала ему, что мне нужна семья, что хочу серьезных отношений, что я так больше не могу… Что, в конце концов, мне предлагают замуж! Грустный в итоге вышел сентябрь. Он пропал. Не отвечал ни на звонки, ни на письма. Новый год встретила с другим. Его всё же поздравила, даже пыталась звонить. Тщетно, он молчал.
Весной, когда за плечами был тяжелый переезд в новый город, рано утром посыпались от Него смс. Смутного какого-то содержания, что-то об одиночестве, неизбежности и любви. Боже мой, как я ждала этих слов от него… Сказал, что не выдержал тогда, что ревность клинила его так, что было невозможно жить. Мы стали снова друзьями, но не больше. Каждый боялся начинать снова. У меня в личной жизни всё было не так как хотелось бы, недопонимания и упреки, скандалы, претензии. Каждое слово будущего мужа сравнивалось с Его словами, с Его мыслями, и муж казался совершенным эгоистом… Ночами душило отчаяние. Конечно, я плакала. В сентябре я решилась, но позвонить и сказать не смогла – тряслись руки, нервничала. Просто написала Ему – я приеду к тебе, больше не могу без тебя жить. Ответ был простой – «я знаю, что ты меня любишь… Я не хочу разрушать твою семью, знаешь, я не хотел бы оказаться на месте твоего мужа, это подло. Не бросай его, пожалуйста». Так мы и разошлись.
Знаете, ничего не изменилось за пять лет, с того самого момента. Вот я стою, прислонившись к оконной раме. Я так же, как и тогда осенью, замужем, и также в ноябре снова Сурганова в нашем городе. Я буду сидеть на концерте, слушать песню «Мураками», и наверное даже не заплачу.
Если нас представить (кстати, это очень легко) – надо представлять так – вид сверху, мы лежим вдвоем на диване, я курю. Он тоже.… Я думаю о нём, он думает обо мне. [/COLOR][/SIZE]

• 
• 
•